Очаровательное самоубийство в кругу друзей - Страница 26

— Я сам превратился в развалину из-за этой посудины. Скоро буду в таком же плачевном состоянии, как и это корыто.

Капитан продолжал свою трогательную историю. Когда семнадцать лет назад Микко Хейкинен купил этот корабль, он был молодым и нетерпеливым романтиком-мореплавателем. Он мечтал привести старое судно в порядок и возобновить пароходные перевозки в Сайма. В самых смелых фантазиях Хейкинен видел себя за штурвалом корабля. Вот он прибывает по Неве в Ленинград и швартует свое великолепное судно рядом с историческим крейсером «Аврора»…

Первое лето Хейкинен с воодушевлением стучал молотком в темном трюме, не видя солнечного света.

Он изготавливал заклепки, сваривал детали, выпрямлял старые и ржавые стальные диски, и так до бесконечности. Но судно было слишком велико, а рабочей силы слишком мало. Все было безнадежно. Корабль ржавел быстрее, чем один человек успевал его ремонтировать.

Все заработки Микко шли на ремонт. Работу учителя информатики Хейкинен совсем запустил. Он чувствовал, что теряет чувство реальности, и начал пить. Дом превратился в мастерскую. Повсюду валялись чертежи и масляные тряпки. Семья начала сторониться сумасшедшего судовладельца. В конце концов, жена подала на развод, забрала детей и ушла. Дом он потерял. Родственники избегали Хейкинена. На работе над ним зло подтрунивали и спрашивали, когда состоится спуск судна на воду. На маленькое Рождество Хейкинену дарили бутылочки шампанского, чтобы обмыть судно. Это стало ежегодной традицией — он каждый год получал по пятнадцать бутылок шампанского. С горя он в одиночку выпивал их в темном и сыром трюме своего корабля, а пустые бутылки в гневе разбивал о ржавый борт.

В городе над Хейкиненом смеялись, о нем ходили злые анекдоты, его называли сухопутным капитаном пароходно-корабельной фирмы «Варистайпале». На сорокалетие ему подарили компас, который Хейкинен тут же продал, а деньги пропил.

Короче говоря, эта развалина приносила одни убытки. Надо было покупать инструменты, новые запчасти, платить за док и электричество. Хейкинен был гол как сокол. Вот-вот останется без работы, техникум уже ищет нового преподавателя информатики. Хейкинен признался, что сошел с ума из-за своего корабля. Весной он попытался спустить судно на воду и понял, что гораздо разумнее будет самому утопиться вместе с этой развалиной. Но и это не вышло. Судно намертво приржавело к кронштейну и не двигалось с места, как ни пытался Хейкинен сдвинуть его с помощью гидравлического пресса. Корабль — его проклятие.

Микко Хейкинен допил пиво, сгорбился, закрыл лицо черными от масла руками и не смог сдержать слез. Они стекали по его темным морщинистым щекам на замусоленный комбинезон.

— Я больше не могу, — всхлипывал несчастный — Возьмите меня с собой! Мне все равно, куда вы едете, только возьмите! — умолял он.

Полковник Кемпайнен положил руки на сильные плечи опытного судовладельца и пригласил его в автобус.

Глава 17

На ночь группа самоубийц остановилась в Савонлин-не. Был разгар туристического сезона, и для такой огромной компании в отеле не нашлось свободных номеров. Пришлось заночевать на «турбазе». Уула привычно развернул огромную палатку, в ней спали мужчины. Женщинам разрешили снять на сутки три домика.

Вечером компания заказала сауну. Помылись; сухопутный капитан Хейкинен соскреб с кожи семнадцатилетнюю ржавчину и прогорклое масло.

После сауны побежали купаться в Линнанвирта, а потом жарили на костре сочные колбаски. Темный замок Олавинлинна отражался в быстрой реке. Все вспомнили легенду о девушке из замка, которую замуровали в старую стену вместо ее возлюбленного, предателя. Кто-то высказал предположение, что за сто лет многие совершили самоубийство, прыгнув в темную реку с самых высоких башен этой мрачной крепости.

Все хотели погостить в Савонлинне подольше, но надо было успеть в Котку на похороны Яри Косунена. Особенно торопились в дорогу новички — преподаватель домоводства Эльза Таавитсайнен и сухопутный капитан Микко Хейкинен. Они уже достаточно насмотрелись и на саму Савонлинну, и на ее жителей.

Снова отправились в дорогу. Путь шикарного автобуса Корпелы лежал через Париккалу, Иматру, Леп-пеенранту и Коуволу в Котку. В Париккале подобрали еще одного самоубийцу, деревенского кузнеца Тайсто Лааманена семидесяти четырех лет, жизнь которого была раздавлена техническим прогрессом.

По дороге заехали полюбоваться на водопад Иматры и оставили на мосту автографы. Плотина была открыта. На мосту стояли и другие туристы. Могучие волны с грохотом бились в скалистом каньоне. Яри Хаутала рассказал историю о том, как в этом водопаде утонули сотни петербургских аристократов. В прошлом веке это было самое модное в Северной Европе место самоубийств.

Бурные волны Иматры своим грозным видом приковали к себе внимание всех членов группы. Но прыгать в водопад полковник запретил.

— Возьмите себя в руки! Не делайте глупостей у всех на виду, — предостерег Кемпайнен свою паству, с любопытством глядевшую вниз.

К востоку от моста виднелся блестящий памятник — бронзовая дева Иматры, созданная скульптором Тайсто Мартискайненом. Она изображала тонущую в реке девушку с распущенными волосами. Позже сам скульптор тоже утонул в каком-то местном озерце.

На деревообрабатывающем комбинате «Энсо» к ним присоединился чиновник Энсио Хякинен, тридцати пяти лет, бывший главный поверенный и сталинист. Его желание жить иссякло по многим причинам, не только из-за переворота в Балтийских странах и Восточной Европе. Всю жизнь он свято верил в принципы Советского Союза, но теперь эта вера умерла. Ему казалось, что Советский Союз обманул его, самоотверженного соратника и помощника, и лишил жизнь смысла. После того как социализм рухнул, все в мире пошло к черту: сначала сам мир, а потом и мировоззрение Хякинена.